Российский танкист вышел победителем из неравного боя
Подрыв, плен, и смертельная схватка с врагом! Это не сценарий боевика, а реальность, с которой столкнулся герой следующей истории. Он попал в ловушку противника, но не сдался и вышел победителем из боя, в котором его шансы выжить были равны нулю. Корреспондент «Известий» Валентин Трушнин, о подвиге, достойном экранизации.
По этой истории можно было бы снять блокбастер. Завязка сюжета: экипаж танка 5-й гвардейской бригады 36-й армии группировки «Восток» выезжает бить прямой наводкой по противнику, подрывается на мине, экипаж пешком пытается выбраться к своим.
«Нас стали птички БПЛА гонять. Со сбросами и просто разведчики. Давно еще с экипажем оговаривали эти моменты — допустим, нас подорвали, как мы буде уходить? И мы давно для себя решили, что мы будем поодиночке выходить, чтобы одной птичкой нас не положили», — рассказывает Максим Григорьев, механик-водитель 5-й Гвардейской отдельной Тацинской отдельной бригады группировки «Восток».
Механик-водитель Максим Григорьев, спасаясь от дрона, ищет укрытие и попадает в плен.
«Увидел разрушенное здание и решил там спрятаться. Ну, и получается, что этот наблюдатель там сидел в руинах, у него лежка была, он там сидел. И я вышел прямо на него. Я-то не готов был, а он меня услышал, ждал. И поэтому я у него оказался под прицелом. Он вышел на свое командование и доложил, что взял пленного, на что ему сказали — решай вопрос сам. Он сам удивился, говорит, как я буду вопрос решать? Ему сказали: «Короче! Мозги не компостируй, решай вопрос сам», — вспоминает Григорьев.
Боец ВСУ, взявший в плен нашего танкиста, пытается смягчить формулировку. Мол, ему не приказывали расстрелять пленного и даже разрешили отпустить — представить такое в современных реалиях невозможно.
«Мне по рации сказали: делай что хочешь. Я говорю, понял, и говорю ему: „Иди к своим“. Ну, я думаю возьму, припугну его, возле ног сбоку стрельну, он испугается и побежит. Затвор передернул — у меня осечка. Передернул второй раз — осечка», — объясняет Николай Москаленко, младший сержант ВСУ.
Наш танкист слышал переговоры и сразу все понял.
«Я так прикинул, что он не хочет меня здесь… чтобы потом меня не тащить. Когда мимо проходил, прямо прочитал во взгляде, что он меня сейчас… просто обнулит. Я отойду подальше, и он меня стрельнет. Ну и когда он затворную раму передернул, у него заклинил автомат. Он раз дернул, два дернул, три дернул. Когда уже в третий раз дернул, у меня уже мысль в голове: „Я-то что жду-стою?“ Подхватил кусок бетона с земли, кинул ему в лицо и, пока он уворачивался, там метров шесть было, за счет этого сблизился с ним и сцепился врукопашную. Понял, что дядечка сильный, я его вряд ли одолею. Ну и пошло там уже я ему пальцем в глаз, он отвернулся, сбил с него шлем… И вот кирпич лежал под рукой — схватил и ударил по затылку», — рассказывает наш танкист.
Одержав победу в рукопашной схватке, Максим Григорьев вырвался из плена и сам пленил своего недавнего конвоира.
«Он говорит: «Что ты меня к своим поведешь?» Я говорю: «Да, поведу». Он говорит: «Ваши в плену избивают нас». Я говорю:"Никто тебя не будет трогать, я лично тебе обещаю, что тебя никто не тронет». Ну и так вот сопровождал, он впереди шел метрах в трех-четырех от меня, я сзади потихоньку сопровождал. Периодически птички подлетали, прятались в лесополку… Где-то порядка около четырех часов шли», — вспоминает Григорьев.
Мехвод сдержал обещание — в плену Николая Москаленко никто пальцем не тронул. Теперь он просит политического убежища и умоляет не включать его в списки на обмен. Ну, а наш танкист представлен к государственной награде.