Орёл Зураба. Советник патриарха Ресин вспомнил, как восстановили Белый дом

«Для меня это личное горе, что от нас ушёл Зураб Константинович Церетели», — признался aif.ru советник патриарха Московского и Всея Руси Владимир Ресин.

​По эскизу Лужкова

Владимир Ресин и Зураб Церетели дружили с 1980-х годов и до последних часов его жизни. «Как услышал про уход друга, сразу нахлынули воспоминания — живые, очень личные, — рассказал Владимир Иосифович. — В моём кабинете (речь о здании в Вознесенском пер., 5 — прим. ред.) висят две его работы "Добро побеждает зло" и "Москва". Когда я въезжал в него в 1990-х, Зураб мне их подарил. С тех пор и храню. Мы вообще прошли с ним долгий путь, работали вместе над проектами, которые стали частью истории Москвы, частью истории всей нашей огромной страны. Он был человеком редкого масштаба — по таланту, по внутренней энергии, по умению вдохновлять и объединять людей. Например, проект по созданию Мемориального комплекса на Поклонной горе был особенным, так как мы чувствовали, что должны построить не просто памятник, а знак памяти для всей страны, дань уважения Победе, которой не было бы без миллионов жертв и без подвига фронтовиков. Юрий Михайлович Лужков тогда прямо в мастерской у Зураба набросал на листке эскиз — силуэт обелиска в форме солдатского штыка. Зураб сразу подхватил эту идею. Работа шла в очень сжатые сроки, он не боялся брать на себя ответственность, принимал решения быстро и чётко. Скульптуру Георгия Победоносца у подножия обелиска сделали по его проекту. Да и сам мемориальный храм Георгия Победоносца на Поклонной горе благодаря Зурабу Константиновичу стал уникальным. Впервые в постсоветской России мы реализовали так быстро такой сложный объект всего за год. Именно бронзовые барельефы, созданные Церетели, стали отличительной архитектурно-художественной особенностью нового храма».

​«Жил работой, горел творчеством»

Храм Христа Спасителя — ещё один проект, в котором Ресин и Церетели работали бок о бок. «Проект сложнейший, вызвавший в своё время много споров — и архитектурных, и идеологических. Не все принимали, что именно Зураб Церетели был назначен главным художником. Он знал это, знал, как много негатива выливается, но работал с полной отдачей, — вспоминает советник патриарха. — Под его руководством сотни живописцев и скульпторов расписали и украсили храм. Главный купол, врата, кресты, скульптурные группы на фасадах — всё это его рука, его школа. Зураб Константинович был человеком, который жил работой, горел творчеством. Он не делал различий между личным и профессиональным. Он был художником в каждой детали своей жизни. С ним было непросто, но всегда по-настоящему. Его проекты не оставляли равнодушными — и это, пожалуй, главный знак подлинного искусства. Он всегда был с Москвой, поэтому вспоминаются не только грандиозные памятники, но и моменты, когда он оказывался рядом в сложные для страны и Москвы времена. Он был с нами не только тогда, когда над городом гремели фанфары, но и тогда, когда требовались скорая помощь и командная работа».

​Октябрь 1993 года

В год, когда восстанавливали Белый дом после трагических событий, Церетели создал того самого золочёного двуглавого орла, который венчает здание и по сей день. «Я пришёл в здание Белого дома через несколько дней после расстрела осенью 1993 года — всё было опалено, стены почернели от огня, внутри — тишина и хаос. Нужно было срочно приводить его в порядок, вернуть здание в рабочее состояние. Мы, строители, взялись за дело, а когда все было завершено, отреставрированное здание украсили символом новой России — двуглавым орлом работы Церетели. Фигура получилась мощной, выразительной, с особой энергетикой. Это не было просто украшение — это был знак. Знак того, что всё продолжается, что страна поднимается с колен. Под крыльями этого орла начиналась уже новая эпоха», — уверен Ресин.

​«Удивлял меня, как будто ему 20 лет»

Церетели дарил созданные им скульптуры и памятники другим городам и государствам. За это в ЮНЕСКО ему присвоили статус «человек мира». «Его могли критиковать, спорить с ним, не принимать — но он не отступал, — отметил Владимир Иосифович. — Он работал с полной самоотдачей, верил в то, что делает. Мы с ним почти ровесники, он немножечко старше. Но он всегда меня удивлял. Вот, как будто ему 20 лет. Я ему говорю, подожди, на это же много лет уйдет. А он брался и делал. И умел реализовать самые фантастические идеи. Поэтому оставил после себя огромное наследство. Для меня он был и остаётся не только другом, товарищем, но и частью той эпохи, которую мы создавали вместе. Ушёл человек большого сердца, большого дара и редкой силы духа. Память о нём будет жить в его работах и в сердцах тех, кто имел честь работать рядом».