Главный критик Макрона. Умерла Бардо, ставшая символом свободы

Брижит Бардо ушла из жизни в Париже на 92‑м году, словно поставив последнюю точку в истории, которую сама же превратила в миф о свободе, женственности и бунте против условностей.

Для миллионов зрителей по всему миру Бардо навсегда осталась хрупкой блондинкой с кошачьим прищуром, которая изменила представление о женской сексуальности в кино и превратилась в символ целой эпохи.

Рождение легенды

Брижит Анн‑Мари Бардо родилась 28 сентября 1934 года в обеспеченной буржуазной семье в Париже, где царили строгость, католические нормы и культ приличий. С детства ее готовили к «правильной» жизни — балет, хорошее воспитание, закрытые школы, — но за безупречными манерами жила девочка, мечтавшая вырваться на сцену и жить по своим правилам.

Ее первым языком самовыражения стал танец: занятия балетом закалили характер и придали редкую пластику, которая позже стала частью экранного обаяния Бардо. Уже подростком она попадает в мир моды и съемок, и объективы фотографов мгновенно отмечают редкое сочетание наивности и чувственной притягательности, которое и сделает ее будущей иконой.

Кино, скандал и свобода

В кино Бардо пришла в начале 1950‑х и поначалу играла легкомысленных красавиц, но мировой прорыв случился после фильма «И Бог создал женщину» 1956 года, поставленного ее мужем Роже Вадимом. История о юной провинциалке с «скандальной» свободой нрава взорвала публику: консерваторы говорили о разврате, а зрители видели на экране новую женщину, не просящую разрешения на собственные желания.

За два десятилетия карьеры Бардо снялась в десятках фильмах, от романтических комедий до серьезных драм, среди которых критики особенно выделяют «И Бог создал женщину», «Истина» и «Презрение». Ее образ — растрепанные светлые волосы, небрежная челка, черные стрелки, свободные силуэты платьев — мгновенно расходился по миру и копировался женщинами от Парижа до Москвы.

СССР, Россия и острый характер

Советский зритель полюбил Бардо еще в конце 1950‑х, когда на экраны выходит комедия «Бабетта идет на войну», ставшая первой официальной картиной с ее участием в прокате СССР. Фильм был показан на Московском международном кинофестивале, и именно тогда в стране появляется мода на высокую прическу «бабетта», скопированную с героини Бардо.

Через советские журналы, редкие кинопоказы и подпольные фото Бардо становилась для российских поклонников воплощением недостижимой западной свободы, при этом вызывая искреннее чувство близости — в ее хрупкости и открытости узнавали живого человека, а не холодную диву. Актриса с благодарностью говорила о внимании российских зрителей и не раз подчеркивала, что в России к искусству относятся особенно серьезно, «по‑другому, сердцем», отмечая глубину местной публики и сохраняя к стране теплое, уважительное чувство.

Актриса не скрывала, что любит русскую культуру.

Макрон, политика и принцип

Та же непримиримость звучала и в ее оценках французских лидеров: в публичных письмах и интервью, возмущаясь решениями властей в пользу охотничьего лобби и бездействием в вопросах защиты животных, Бардо позволяла себе предельно резкие формулировки в адрес Эмманюэля Макрона. Она называла его «ничтожным» и обвиняла в том, что он отдает предпочтение интересам сильных мира сего, а не состраданию, превращая фигуру президента в мишень моральной критики и демонстрируя готовность говорить то, что считает правдой, независимо от статуса собеседника.

Эта жесткость риторики рождалась не из холодного цинизма, а из фанатичной веры в то, что к братьям нашим меньшим нельзя относиться как к расходному материалу, и потому она не делала скидок ни на национальную гордость, ни на международный имидж.

Уход из кино и вторая жизнь

На пике славы, в начале 1970‑х, Бардо делает шаг, который мало кто отважился бы повторить: она сознательно уходит из кино, объявив, что больше не желает жить под прицелом камер и под давлением всеобщего обожания. Актриса признавалась, что популярность отняла у нее лучшие годы, а сама она всегда интересовалась не столько кино, сколько возможностью жить честно по отношению к себе.

С этого момента начинается ее вторая, не менее важная жизнь — жизнь защитницы животных, которой она посвятит десятилетия. Еще в 1960‑е она выступала против жестоких методов забоя скота, а позже добилась принятия во Франции нормативных актов, обязывающих применять более гуманные технологии на бойнях, превращая свой звездный статус в инструмент давления на систему.

Скандалы и одиночество звезды

В 1970 году Бардо выбирают первой моделью для бюста Марианны — женского символа Франции, официально закрепляя за ней статус национального лица эпохи. Но актриса к этому моменту все больше отстраняется от светской жизни, предпочитая дом в Сен‑Тропе, животных и активизм шуму премьер.

Бардо прожила жизнь, которая будто была разделена на две самостоятельные судьбы: первая — кинематографический миф о сексуальной революции и женской свободе, вторая — аскетическая, почти монашеская борьба за животных и неприятие человеческой жестокости. В обеих ролях она оставалась неизменной — упрямой, не склонной к компромиссам, верящей в свое право выбирать путь, даже если мир этого не понимает.

Для России ее образ так и остался символом мечты о другой жизни — солнечной, свободной, красивой, но при этом уязвимой и склонной к боли, а еще — голосом, который умел одновременно благодарить за любовь зрителей и обличать любую жестокость, от Парижа до Москвы.

Сегодня, когда новости о смерти легенды кино превращают Бардо в часть истории, остается ощущение, что эпоха ушла, но ее силуэт — девушка с растрепанными волосами, кошачьим взглядом и маленькой птицей на руке — еще долго будет стоять на внутреннем экране памяти.