«Топы не в топе»: почему крупный бизнес вынужден менять директоров компаний?
Совет директоров «Лукойла» 13 января рассмотрел вопрос о досрочном прекращении полномочий главного исполнительного директора компании Вадима Воробьева, которого сменил Сергей Кочкуров. Причина отставки — санкции. И «Лукойл» не единственный, кто вынужден менять топ-менеджеров. Виктор Левин Новому руководителю крупнейшей частной нефтяной компании Сергею Алексеевичу Кочкурову 61 год. Всю свою трудовую биографию выпускник уфимского нефтяного института добывал нефть, пройдя путь от помощника бурильщика «Ватьеганнефть» до вице-президента по добыче нефти и газа в России ПАО «Лукойл» (с 2020 года). Возможно, последняя должность вместе со статусом депутата думы Ханты-Мансийского автономного округа (с 2016 года) были бы вершиной в карьере Кочкурова. Ведь СЕО «Лукойла» Вадим Воробьев сменил основателя компании Вагита Алекперова лишь в апреле 2022 года и уходить на пенсию явно не собирался. Но известно, что и отставка Алекперова, правившего «Лукойлом» почти 30 лет (с 1992 года), была вынужденной из-за введенных против него лично санкций со стороны Великобритании. 10 января 2025 года США ввели новые санкции против российского ТЭК. В заголовках СМИ все отмечали, что направлены они против «Сургутнефтегаза» и «Газпром нефти». Казалось, что «Лукойл» санкционная беда не накроет. Однако в списке «штрафников» — физических лиц оказались генеральный директор Вадим Воробьев, а также сын крупнейшего акционера «Лукойла» Вагита Алекперова Юзуф. Таким образом, не прошло и трех дней, как «Лукойл» вынужден был менять управляющего. Очевидно, что замена СЕО делается в пожарном порядке. Хотя еще недавно корпоративная культура подразумевала длительный и тщательный процесс «смены власти». «Я буду готовить преемника в ближайшие годы. Но, конечно, я хотел бы еще поработать с президентом Путиным», — заявлял Вагит Алекперов в начале 2022 года. Журнал «Нефть и Капитал» констатирует: теперь настала вторая волна отставок и назначений после 2022 года. К слову, Михаил Гуцериев отстранился от управления «Русснефтью» еще раньше — в августе 2021-го, когда против него за деятельность в Беларуси ввела санкции Великобритания. Ранее все свои посты в «Сибуре» покинул Дмитрий Конов, с должности ушел Дмитрий Мазепин, основной бенефициар и генеральный директор ПАО «Уралкалий», он продал 52% своих акций. По тем же причинам руководящие посты в компаниях потеряли бывший совладелец СУЭК и «Еврохима» Андрей Мельниченко, экс-глава «Фосагро» Андрей Гурьев, член совета директоров СУЭК Владимир Рашевский, основной бенефициар группы «Русагро» Вадим Мошкович и председатель совета директоров АФК «Система» Владимир Евтушенков. Чего боится «Лукойл»? Почему «Лукойл» так быстро реагирует на угрозу санкций? Директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов считает, что отставки руководителей компании призваны смягчить в том числе последствия ограничений на экспорт нефти и вывести из-под удара имеющиеся у нее международные проекты. Официальный сайт «Лукойла» перечисляет эти проекты: Шах-Дениз в Азербайджане. Газоконденсатное месторождение площадью 860 км² расположено в азербайджанском секторе Каспийского моря, в 100 км к юго-востоку от Баку. Карачаганак в Казахстане. Месторождение расположено в Западно-Казахстанской области, в 140 км от Уральска. Оно является одним из крупнейших нефтегазоконденсатных месторождений в мире. «Лукойл» вошел в проект в 1997 году. Мелейя в Египте. Один из первых зарубежных добывающих проектов ПАО «Лукойл». Компания вошла в него в 1995 году. WEEM (West Esh El-Mallaha) в Египте (Восточная пустыня, район города Хургада). Участники проекта: Egyptian General Petroleum Company (EGPC) — 50%, «Лукойл» — 50%. Marine XII на шельфе Республики Конго. В сентябре 2019 года «Лукойл» приобрел 25%-ю долю в проекте по добыче углеводородов. Проект разрабатывается на условиях соглашения о разделе продукции сроком до 2039 года. В целом «Лукойл» обеспечен доказанными запасами в девяти странах мира, основные проекты сосредоточены в России, Средней Азии и на Ближнем Востоке. Его запасов хватит на 18 лет — это существенно превышает значение среднего показателя крупнейших международных нефтегазовых компаний за десять лет. Реализация продукции осуществляется на территории более чем 100 стран мира.