Чечера и Кукуй. Историк назвал малоизвестные исчезнувшие реки Москвы

В начале XIX века в Москве насчитывалось порядка 900 водоемов разного размера и назначения. О том, для чего использовались крупнейшие артерии столицы, из-за чего реки и пруды засыпали и убирали в коллекторы — в материале aif.ru.

Среди дубрав и рощ

Самой длинной подземной рекой столицы считается Лихоборка — крупнейший приток Яузы, протянувшийся на 30 км, 17 из которых сейчас находится в коллекторе. Она берет свое начало у нынешней железнодорожной станции «Новодачная» в Долгопрудном и впадает в Яузу в районе станции метро «Ботанический сад». Ее название, предположительно, происходит от окружавших ее в XVI веке обширных дубрав и березовых рощ.

«Все московские реки вне зависимости от своей протяженности играли свою роль в жизни города. Так, река Лихоборка во времена Петра Великого послужила началом экспедиции, которая привела к строительству Вышневолоцкой и Мариинской систем водных каналов. Петр I понимал, что водным путем можно добраться до Санкт-Петербурга, если в тех местах, где наши предки ходили волоком, устроить каналы. По его приказу гидрологическая экспедиция отправилась по верховьям Лихоборки к верховьям Яузы, чтобы увидеть, как была проложена эта дорога», — рассказал aif.ru историк Москвы, главный редактор журнала «Московское наследие», член столичной Общественной палаты Филипп Смирнов.

В годы Великой Отечественной войны на берегу реки располагались артиллерийские позиции, а в 1990-х в связи со строительством депо «Владыкино» Лихоборку частично убрали в коллектор. Погулять вдоль реки сейчас можно на севере Москвы, здесь расположена Лихоборская набережная и парк «Отрада».

Самый большой бассейн

Река Хапиловка не выделяется своей протяженностью (ее длина составляет всего 2,8 км), но зато отличается самым крупным среди рек Москвы подземным бассейном, площадью 75 кв. км. Она протекает по южной окраине района Преображенское и образуется слиянием рек Сосенки и Серебрянки к юго-востоку от 1-й Пугачевской улицы. Хапиловка впадает в Яузу чуть севернее Электрозаводского моста.

В XVIII веке река была запружена почти по всему своему течению. Так, Большой и Малый Хапиловский пруды были расположены в окрестностях улицы Девятая Рота и на нынешней площади Журавлева.

Хапиловкой активно пользовались вплоть до Октябрьской революции: реку использовали для хозяйственных нужд, по ней ходил речной транспорт. Осушить русло смогли в годы советской власти, теперь о Хапиловке напоминает, например, 2-я Хапиловская улица.

Старейший пруд и слобода Кукуй

Между нынешним Ярославским вокзалом, Краснопрудной и Верхней Красносельской улицами до 1910 года располагался один из старейших прудов Москвы — Красный, или, как его называли в XV веке, Великий.

«В то время он занимал площадь 23 га — больше, чем территория Московского Кремля», — отмечает эксперт.

Через этот пруд до начала XX века протекала река Чечёра — один из крупнейших притоков Яузы длиной около 4 км. Ее исток располагался севернее Ярославского вокзала. После Красного пруда Чечёра по Давыдовскому переулку следовала под современной Казанской железной дорогой и текла на юг, пока не впадала в Яузу.

Свое название река получила по особенностям местности: для обозначения старого заболоченного русла реки использовался термин «чечёра». Впрочем, по другой версии, эта водная артерия носит вовсе не славянское название — слово могло прийти из финно-угорских или балтийских языков.

В начале XX века и пруд, и реку ликвидировали — весенние разливы Чечёры приводили к затоплению окружающих жилых построек и помещений вокзала. Территорию позже застроили жилыми домами. Теперь вся река убрана в подземный коллектор, который не везде повторяет ее первоначальный путь, — в связи со строительством Сыромятнического гидроузла на Яузе в реке поднялся уровень воды, из-за чего даже ее устье было перенесено.

В топонимике Москвы название реки тоже никак не сохранилось. Осталось лишь название Ольховской улицы — до включения в черту столицы на реке располагалось село Елохово, а это название родственно гидрониму «Ольховка». Именно такое название реки иногда встречалось в литературе. А Красный пруд, напротив, дал название Краснопрудной улице.

Кстати, притоки Чечёры теперь найти еще сложнее, чем ее саму. Одним из них является ручей Кукуй протяженностью 1 км. Его исток находился возле Нижней Красносельской улицы, а устье располагалось около Доброслободской улицы.

Как отмечает Филипп Смирнов, русло ручья полностью засыпали в конце XIX века, но его название сохранилось в исторической памяти: здесь при Иване IV располагалась Немецкая слобода — поселение «немцев», то есть европейцев разных национальностей, которые не знали русского языка, были «немыми». Иноземное поселение москвичи по названию ручья прозвали Кукуем.

Откапывать не спешат

Предложения поднять подземные реки на поверхность возникают довольно часто.

«Не так давно вновь прозвучала идея поднять на поверхность Неглинку. Все дело в том, что в 1986 году при прокладке очередного коллектора на пересечении улиц Кузнецкий Мост и Неглинка строители наткнулись на остатки белокаменного моста, который и дал название одной из самых своеобразных улиц столицы, — рассказывает эксперт. — Тогда Александр Григорьевич Векслер, в ту пору первый археолог Москвы, сказал, что мост на улицу возвращать нельзя: мы не обладали нужными технологиями консервации белого камня и подобной стройкой надолго заблокировали бы жизнь москвичей в этом районе».

Именно поэтому специалисты не спешат возвращать подземные реки на поверхность — для реализации проекта потребуется проводить обширные строительные работы, а выпуск на поверхность подземных вод, которые могут быть загрязнены сбросами, может привести к ухудшению экологической ситуации в столице.

Кроме того, специалист уверен, что обширные водные пространства немногим придутся по душе.

«В современном мире многим людям вряд ли нужен водоем, если из него нельзя попить или на него нельзя полюбоваться. А набережные зачастую находятся далеко от жилой застройки и большую часть времени просто пустуют, — объясняет Смирнов. — Анализ востребованности таких проектов должен производиться с особым тщанием. В ином случае мы рискуем столкнуться с тем, что для многих людей появление каких-либо водоемов может оказаться просто неприемлемо».