Здесь Воланд бродит. Мистика окружает Патриаршие пруды в Москве
Сейчас Патриаршие пруды известны как излюбленное место золотой молодежи. Вот только в прошлом место это пользовалось совсем другой славой. Как на болоте появилась резиденция патриарха и почему именно сюда пришел булгаковский Воланд — в материале aif.ru.
Гиблые места
Всем известен блеск и лоск Патриарших — дорогие машины, презентабельные молодые люди в костюмах, девушки в красивых платьях... И не верится, что когда-то было иначе. Но в древности здесь располагалось языческое капище, на котором поклонялись богу Рода, а святилище прятали от незваных гостей на болоте — оно существовало здесь до XVII века.
Уже в царские времена его прозвали Козьим, а весь район вокруг — Козихой, в честь расположенной здесь слободы, которая поставляла шерсть к царскому двору. По легенде, суеверия гуляли по слободе с самого ее основания: дурной приметой считалось увидеть среди белоснежных коз черного козла. Его считали вестником бед и скорой погибели.
Все изменилось после того, как в XVII веке новоявленный патриарх Гермоген, получив в дар слободу в Козихе, решил перенести сюда свою резиденцию. По его указу начали строительство двух церквей — в честь Ермолая Священномученика и Спиридона Тримифунтского. Однако святость на Козьем болоте надолго не задержалась: всего спустя сто с небольшим лет, после гибели Гермогена в Смутное время, указ Петра I упразднил патриаршество.
Чертова река
За 100 лет, что резиденция простояла на территории бывшей Козихи, она успела не только подарить этому уголку Москвы современное название, но и разительно преобразить бывшее болото. Десять патриархов, живших здесь до 1721 года, старались всеми силами облагородить место.
При Иоакиме болотистую местность осушили, вырыли три пруда, чтобы разводить рыбу — сегодня о них напоминает лишь название Трехпрудного переулка. Но была и задача, с которой священнослужители справиться не смогли.
Сейчас под мостовыми Патриарших тихонько течет, закрытый со всех сторон стенами коллектора, ручей Черторый. Догадаться, от какого слова происходит название несложно. Иоаким велел засыпать и его, но, несмотря на все попытки закидать камнями и землей, непослушный источник раз за разом выбирался на поверхность, будто насмехаясь над потугами рабочих. Сделать с ним в те времена так ничего и не смогли, оставив на поверхности.
«По поверью, русло ручья Черторыя обладало волшебными силами, — рассказывает москвовед Анна Попова. — Язычники верили, что здесь проходит разделительная черта между Навью и Явью, царствами мертвых и живых. Даже в наши дни ручей считают одним из самых непослушных в Москве».
После создания Петром I Синода Патриаршие пруды начали приходить в упадок. Резиденция пустовала, а сами водоемы, оставшиеся без внимания, быстро заболотились. Обратили на них внимание лишь после 1812 года, когда бушевавший в Москве пожар полностью уничтожил бывший дом патриархов. Церкви, построенные по указу Гермогена, к слову, снесли после революции, вернув Козье болото к его первоначальному, безбожному состоянию.
Нехорошая квартира
«Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина...» — именно с этих строк Булгакова для большинства началась мистическая история Патриков. По слухам, которые ходили среди современников, Михаил Афанасьевич выбрал этот район в качестве основной сцены для чертовщины в своем романе не просто так: однажды, во время вечерней прогулки со своей второй супругой, Любовью Белозёрской, писатель увидел престарелого мужчину. Старик, встретившись глазами с Любовью, презрительно бросил «ведьма» и поспешил прочь.
Впрочем, есть и другая версия: история Козьего болота никогда не была тайной, а лучшего места для первого появления Воланда, чем территории бывшей слободы, по которой гуляли зловещие истории о черном козле, символе Сатаны, не найти. Благодаря «Мастеру и Маргарите», образ мистических Патриарших прудов надолго укоренился в сознании москвичей. Вот только не все, что написал автор, было выдумкой — «нехорошая квартира» действительно существовала.
На основе реальных историй
В начале двадцатого века московской милиции пришлось столкнуться с преступниками, описание которых без труда можно найти на страницах легендарного романа. Толстый и низкорослый мужичок в шляпе-котелке, держащий в руке трость и его партнер — высокий, худой, одетый в пиджак и кепку, надвинутую на лоб... Прототипы Азазелло и Коровьева — преступники по фамилии Биндер и Орлеанский — промышляли грабежами, мошенничеством и изнасилованиями.
Два злоумышленника были талантливыми гипнотизерами: как-то раз, явившись в мебельный магазин на Патриарших, они начали требовать продать им два платяных шкафа. Продавец попытался отказать мужчинам — для подобной покупки нужна была предварительная запись. По воспоминаниям современников, преступники продолжали уговаривать сотрудника магазина после чего скрылись с ним в подсобке, вернувшись оттуда в кассу уже с разрешением на покупку двух шкафов.
Суматоха в магазине привлекла внимание милиции, поэтому Биндера, Орлеанского и продавца задержали. Испуганный работник пытался объяснить, что ему заплатили десятирублевыми купюрами, показывая милиционерам этикетки с бутылок портвейна. Для дальнейшего разбирательства было решено доставить всех троих в участок. Вот только Биндера и Орлеанского по какой-то причине решили довести пешком. Ждали их в участке до вечера.
Сотрудника милиции, который должен был их сопровождать, нашли лишь спустя несколько дней... в Новосибирске. Мужчина не помнил не только, как он сел в поезд, но и с трудом смог назвать собственное имя.
Биндера и Орлеанского, в конечном итоге, получилось задержать. Взяли преступников в доме № 10 на Большой Садовой... В том самом доме, в котором у Булгакова находится «нехорошая квартира».